Артём Лобов – о криминале, побеге из России, дебюте в ММА и дружбе с Конором Макгрегором (+ видео)

"Да мне как-то пофигу, если честно. Ну, называют "Легендой" и называют. Это же не я придумал. Ну, пошло у них это. Отношусь к этому с юмором. Я люблю юмор, почему нет? Мне это никакого вреда не приносит. Кто, что и как говорит — мне всё равно, но каким-то образом это помогло мне приобрести так много фанатов. Столько людей обо мне узнали, а это потом отразилось на моих гонорарах. Сначала я относился к этому просто, а потом это даже помогло.
В нашем бизнесе нужно быть на слуху, нужно, чтобы про тебя говорили. Как я уже сказал, денег очень мало, практически никому не платят. Я сам большую часть карьеры так выступал. За первые бои зарабатывал по 100-300 долларов за бой. Только в последние год-два начал более-менее нормально зарабатывать. Каким способом это получается — неважно, главное, чтобы получалось. Всем нужно кормить семью, а карьера у нас не длинная. Мало у кого получается выступать в боях так же долго, как футболистам в футболе".

"Я рос в городе Заволжье, криминальное место. Городок маленький, но довольно богатый. 50 тысяч человек, но огромное количество производства. В своё время у нас там открыли зону, чтобы зэки работали на этом производстве. Естественно, многие из них оставались жить в городе, когда освобождались. Получается, 90 процентов жителей были бывшими сидельцами.
Когда мы росли, у нас все разговоры были только об этом: кто вышел, кто сел, кто смотрящий и так далее. Других интересов не было. Плюс, в детстве человеку нужен пример. Спрашивают у ребенка: «Кем ты хочешь стать?». По сути, здесь человек решает, что он хочет иметь в жизни. Все хотят жить хорошо, что-то иметь, быть в достатке. Когда я рос, не видел ни одного спортсмена, кто жил бы в достатке. Единственные, кто был при деньгах и имел успех — бандиты. Мы даже не считали, что это бандиты, что воровство — нарушение закона. Это считалось заработком. Сейчас вижу, что многие мои друзья оттуда уже отсидели, кто-то уже умер, кого-то убили, кто-то умер от наркоты. Я бы, наверное, был одним из них. Там не было другого варианта, других возможностей. Каким бы ты ни был хорошим человеком, скорее всего, оказался бы в криминальной сфере".

"Моя мама работала учительницей начальных классов. Очень любила свою работу. С детства знала, что станет учителем. Но, когда пришла в профессию, поняла, что на этом не заработать, особенно в то время. В 90-е учителя получали мизерную зарплату, почти ничего. Мама открыла свой бизнес — два небольших ювелирных магазина, но случился финансовый кризис. Плюс, началась история 90-х с крышей — стали вымогать деньги. Уже был край. Денег нет, ещё и с тебя пытаются качать деньги, которых и так нет. Нужно было куда-то деваться.
К нам домой ребята с оружием приходили. К тому же, мама уже развелась с отцом, мы с ней жили вдвоём. Приняли решение, что нам нужно куда-то свинтить".

"Страна маленькая, не особо известная, но там тогда был экономический подъём — нужны были строители, механики. Мой отчим же как раз отличный механик, так мы и попали под эту волну. Сначала уехал отчим, а мы вслед за ним. Наша семья уже была научена горьким опытом, поэтому мы не стали ехать все вместе. Когда отчим обустроился, тогда и мы с мамой приехали.
Было нормально. Как только приехал, подумал: «Мне уже 16 лет, пора искать работу». Зашёл в первый же бар — мне дали работу. Я удивился, ведь думал, что, придётся неделями ходить — искать. А тут мне предложили мыть посуду в баре за 6 евро в час. Подумал: «Ничего себе! Это если я 20 часов отработаю, такие деньги заработаю!». Уже возомнил себя миллионером. На работу ходил с радостью, бежал туда после школы. Трудился без проблем".

"Если честно, у меня в единоборствах и планов не было, потому что пришёл достаточно поздно. Просто занимался тем, что нравилось. Меня всю жизнь тянуло в единоборства. Когда стал заниматься, не особо вникал в подноготную, рекорды и прочее. Не знал и не понимал этого. Все говорили: «Я хочу драться с сильнейшими», а я думал: «Хорошая мысль!». Потом понял, что я — один из немногих, кто это делает на самом деле, а не просто говорит.
ММА было моим хобби, хотел научиться драться, посмотреть, сколько у меня духа. Вообще, планировал работать в банке. Я уже на тот момент закончил магистратуру по финансам, хотел дальше учиться, получить квалификацию CFA, переехать в Лондон или Нью-Йорк, торговать на бирже и подниматься по этой лестнице дальше. Потом начались ММА, так получилось, что мы с Конором Макгрегором оказались в одной команде, причём не просто так, а я был его главным спарринг-партнёром, ездил с ним на бои секундантом. Тогда я увидел, что и сам могу попасть в UFC. Принял решение уйти из банковского дела и сосредоточиться на ММА".

"Меня всегда спрашивают, а я, если честно, не помню. Он ведь тогда не был Конором Макгрегором — суперзвездой мирового уровня. Тогда он был просто пацаном из зала, который тренировался, всех выносил, спарринговался по-жёсткому. Помню, что он всегда хотел проводить спарринги, это было его самым любимым занятием. Никто особо не хотел с ним спарринговаться, потому что все проходило жёстко. В маленьких перчатках, без шлемов. Зарубы были серьёзные.
Я всегда был не против такого. Во-первых, хотел что-то доказать себе, во-вторых, считал, что, если хочу выйти на его уровень, то мне нужно тренироваться с таким человеком. Никогда не отказывался. Иногда всё проходило настолько жёстко, что тренер вмешивался и прерывал спарринг. Поэтому мы с Конором иногда вдвоём по воскресеньям закрывались в зале — у него был ключ — и делали 10 раундов по 5 минут. Без тренеров, одни. Просто рубились. Выходил оттуда хромой, голова гудит, иногда даже не помнил, как меня зовут. Тем не менее мне нравилось. Я думал, что именно так и нужно тренироваться. Сейчас мы уже пересмотрели этот подход, но приятно вспомнить те времена. Наша дружба закалялась именно в спортзале во время таких рубок".

"Здесь ситуация такая: надеюсь, что не придётся долго, но реальная ситуация бывает совсем другой. Иногда бойцы уже понимают, что им не нужно выступать, да и желания у кого-то может не быть, но финансовое положение заставляет это делать. Очень надеюсь, что со мной такого не случится, но тут уже как карта ляжет. Постараюсь развиваться параллельно, найти какие-то способы хорошего заработка, чтобы не зависеть от боёв. Чтобы при случае, когда я почувствую, что здоровье начинает сдавать или возраст поджимает, я мог сказать: «Окей, я ухожу», но при этом продолжать кормить семью. Мой приоритет — кормить семью, чтобы мой сын всегда был одет и обут, чтобы он чувствовал себя комфортно и его жизнь была легче, чем моя. Так что, если надо, то буду драться хоть до 80 лет".